Друзья познаются в огне [litres] - Леонид Андреевич Андреев

class="p1">— Скотина!!! Оборотень поганый!!! Вот зачем ты присылал ко мне прогнивших похотливых старцев, чтобы готовить подстилку богатым ублюдкам, — зло выкрикнула ущемлённая и униженная женщина.

Она хотела ударить в сердцах своего обидчика, но вместо этого резко развернулась и побежала к двери. Там её встретил телохранитель Матёрого и бесцеремонно впихнул обратно в помещение. Поднявшись, Виолетта ухватила с пола кусок валявшейся арматуры и с перекошенным лицом бросилась на Матёрого. «Отставной полковник», не сходя с места, профессионально и играючи расправился с ней, как с ребёнком, отшвырнув металлический прут.

А затем сильно избил и… изнасиловал.

— Так-то оно лучше, сразу умнее будешь и сговорчивее, — с сарказмом произнёс Матёрый и пристегнул её руку наручниками к батарее. — Посидишь тут суток двое-трое. Не спеша все обдумаешь. Ну а как надумаешь стать хорошей и послушной девочкой, будьте любезны выйти. И не просто выйти, а туда, куда я укажу. Ну а дальше, я полагаю, жизнь наладится, и ты снова будешь кушать пирожные и спать под атласным одеялом в своей квартире. Ну а чтобы ты не сбежала, твою дочурку мы пока бережно спрячем. Вот так-то, училка, не помогли тебе твои университеты, не тому вас учили там.

И, рассмеявшись, Матёрый вышел из складского помещения, выключив свет и заперев за собой дверь.

Виолетта закрыла лицо рукой и зарыдала, содрогаясь всем телом. Неожиданно рядом что-то звякнуло. Несмотря на темноту, женщина сообразила, что это выпавший из кармана бандита ключик. Немного повозившись, Виолетта отстегнула наручник от трубы отопления. Однако отстегнуть наручник с запястья руки у неё не вышло, сколько она ни старалась.

В темноте она медленно подошла к двери, из щели которой пробивался свет, и попробовала её открыть, но дверь оказалась закрытой снаружи. Вдруг она услышала голос Матёрого. Он говорил своему телохранителю:

— Значит, так, Кнут, поедешь сейчас к беззубой Клавке и привезёшь сюда девчонку этой бабы. Закроешь пока в соседней комнате, а там посмотрим, куда её дальше определить. Всё понял?

— Так точно, Матёрый. А что сказать Клавке?

— Ну наплети что-нибудь, — раздосадованно крикнул Матёрый. — Не мне тебя учить. Давай дуй, а я пойду успокаивать этого вонючего козла — хозяина вечеринки. Скажу, что товар ещё не готов. Пусть подождёт несколько дней, свинья жирная. Всё равно его бабки от нас не уйдут. А из этой девочки я всё равно сделаю элитную проститутку, пока у неё ещё соответствующая фактура.

После чего Матёрый и Кнут удалились.

Когда Виолетта осталась одна, она постаралась высвободиться из закрытого помещения. Что она только не делала! Стучала ногами по двери изо всей силы, громко кричала, сорвав голос. Но всё было напрасно. Этот склад был у чёрта на куличках, и никому не было до него дела. Немного успокоившись, Виолетта уселась прямо на пол. Просидев так час или полтора, несчастная женщина вскоре услышала знакомые голоса. Сначала она даже не поверила, посчитав, что это галлюцинация. Она вскочила и прильнула ухом к дверной щели. Через минуту возле двери послышались голоса. Первым прозвучал голос Виктора — бывшего компаньона Виолетты по лохотронному бизнесу.

— Ну, и где этот склад детских вещей и игрушек? Сколько мы ещё будем накручивать? Учти, до тех пор я тебе девчонку не отдам, пока не увижу её мать. А то, ишь ты, ждёт она её не дождётся.

— Ну ты даёшь, Витёк, не веришь своему старому корешу. Обижаешь. Вон в конце того коридора она выбирает ей шмотки.

Недолго раздумывая, Виолетта закричала:

— Витя!!! Витя!!! Спаси меня!!! Я здесь, за дверями!

И она сильно застучала кулаками в дверь. После непродолжительной паузы раздался шум, и, похоже, завязалась драка. Послышались ругательства, стоны и испуганный плач ребёнка. Через некоторое время драка стихла, но Марина продолжала плакать. Виктор тяжёлой железякой выломал замок и освободил пленницу. При тусклом свете коридорной лампочки Виолетта увидела Виктора в разорванном пиджаке и с окровавленным носом. Неподалёку лежал скрючившийся от боли Кнут, издавая тихие стоны и держась обеими руками за живот.

— Что эта сволочь с тобой сделала и почему ты здесь, Вилка?!

— Витя, потом, потом всё расскажу, а сейчас быстро уходим отсюда, иначе будет совсем плохо.

И она, схватив на руки плачущую дочь, побежала по длинному коридору, увлекая за собой Виктора. Выскочив на улицу, оба сели в старенький «москвич», на котором приехал Виктор.

По дороге Виктор расспросил Виолетту что произошло. И когда узнал, что всё это затеял Матёрый, чуть не врезался в фонарный столб. Он резко остановил машину и, уронив голову на руль, истерично запричитал:

— Что ты наделала?! Что ты наделала?! Теперь он нас уничтожит. Я же тебе говорил — не связывайся с ним, с этим бандитом, с этим головорезом.

— Хватит визжать как баба! — сквозь зубы произнесла Виолетта. — Лучше подумай, где можно сейчас укрыться, а потом уехать.

— Да он нас из-под земли достанет, — продолжал истерить не в меру напуганный Виктор, уже сто раз пожалевший, что ввязался в эту историю. — Понимаешь, Вилка, если мы с тобой ещё как-то можем испариться, лечь на дно и переждать втихую, то с твоей малявкой это невозможно сделать. Я знаю отличное место, где можно переждать даже ядерную войну, но только не с ребёнком, потому что когда-нибудь, да засветимся.

Всё это время Виолетта сосредоточенно о чём-то думала, а затем тихо, но внятно произнесла:

— Поехали, я знаю такое место, где временно можно укрыть Марину. Поехали, Витя, поехали.

Приятный и нежный свет разливался по уютной квартире, а из динамиков проигрывателя лилась завораживающая мелодия бессмертного произведения Чайковского «Щелкунчик». И это несмотря на то, что за окном была глубокая ночь, а часы показывали половину второго. Микки и Никки сидели каждый в своём кресле и с восхищением слушали это поистине волшебное произведение. Фанатичная любовь к музыке сближала этих двух таких разных и противоречивых людей.

В дверь постучали. Не позвонили, а именно робко постучали. Пожилые люди настороженно переглянулись. Они уже много лет никого не ждали, тем более ночью. С тех пор как пропала их дочь, эта квартира не видела ни шумных застолий, ни тихих вечеринок, ни прочих праздников — только спокойную и размеренную жизнь.

Оба продолжали сидеть, уставившись друг на друга, пока вновь не постучали.

— Никки, не подходи, там могут быть плохие люди, — дрожащим голосом произнесла Мишель Яковлевна.

— Мы что, маленькие испуганные дети? — сняв очки, спросил Николай Петрович. — Возможно, это соседи, которым понадобилась помощь среди ночи.

Николай Петрович тяжело поднялся с уютного кресла и медленно пошёл к двери.

— Сразу не открывай, а спроси, — вслед ему крикнула